Еще раз про государство в бизнесе
Когда объясняешь, почему государство не должно заниматься бизнесом — всегда получается сложно.
Ты говоришь про неизбежную монополизацию, конфликт интересов, приводишь метафоры, что как не должен судья быть полевым игроком одной команды — так регулятору нечего делать в регулируемой отрасли. Всегда не хватает примера. Простого и понятного.
Из всех отраслей коммуникации в 90-х — начале 00-х годов государство интересовала одна — фиксированная связь, домашняя телефония, проще говоря. Интернеты, мобильники — это какое-то баловство для состоятельных очкариков, пусть они там обслуживают свои 700 абонентов, у нас тут нефть: десятки миллионов аппаратов, за которые абоненты, никуда не денутся с подводной лодки, будут ежемесячно платить.
Война за активы фиксированной связи между государством и приближенными олигархами сыграла в российской истории даже более драматичную роль, чем сырье, тяжелая промышленность и медиа.
В результате, рынок фиксированной связи, до самой своей кончины в середине второй половины 00-х, оставался совершенно советским.
Не знаю, какова ситуация была в Москве-Питере, но в Тагиле поставить домашний телефон в 2005 году, убедить поставщика услуг забрать твои деньги, было ничуть не проще, чем в 1985.
Мой микрорайон просто не попадал в сферу распространения сетей местной дочки памятного “Связьинвеста” — “Уралсвязьинформ”. До их офиса было минут 15 прогулочным шагом, но подключиться было нельзя, никак, вообще.
Но даже в тех локациях, где можно, это не работало так, как сегодня с интернетом или кабельным ТВ. Чтоб заплатил, а завтра подключили. Это было знатное извращение, с какими-то заявками, которые как-то удовлетворяли или не удовлетворяли, в режиме ипотеки на Спасскую башню. Очень небыстрая, очень затратная нервотрепка.
Ровно потому, неважно, продаете вы квартиру, сдаете вы квартиру, телефон всегда стоит после метража, потому что унитаз и входную дверь жилец пригласит слесаря — поставит, а с телефоном такой фокус не пройдет. В моем классе на 24 человека домашние телефоны были у пятерых.
И до чего же это разительно контрастировало с развитием интернета. Во-первых, я вообще считаю, что сам бум локальных сетей, не взлетевший в наших широтах ADSL обязан государственной модели фиксированной связи, ограничивающей его развитие немногими счастливчиками с телефоном.
Но когда у тебя в доме 1 января ноль провайдеров, а к 31 декабря выбор типа уже из четырех витых пар. Ни в одной из которых нет ни пина от государства. И выясняется, что для прокладки кабеля не нужно митинга, обращения к мэру, губернатору, президенту и патриарху (все забыли, а такое бывало) — это правда впечатляло.
Госмонополия — это всегда “Почта России”, это всегда РЖД. Неважно, кто и что на дворе. Плановая экономика или рынок, 1978 или 2018, Путин или Брежнев. Оно всегда выглядит ровно так.
