В защиту диктатур
В защиту диктатур всегда используют один аргумент: свержение диктаторов ведет к ужасу, крови, гражданской войне, распаду государства и вообще посмотрите на Ближний Восток. Чтобы ответить на вопрос, давайте разберемся, что такое диктатуры и кто такие диктаторы.
Каков первичный институт власти? Предшественник всех прочих, в чем равны все, от стайных животных — до США. Система трансляции власти.
Если мы не знаем, как власть переходит от одного лица — другому, то и наше стадо слонов и наше прекрасное государство XXI века — проживет вровень с текущим вождем (альфа-самкой).
Абсолютно неважно какая она: те или иные виды избрания, наследование, поединок, жребий. Главное, чтобы она была, была однозначна, всем ясна и все с ней были согласны.
По природе своей система трансляции власти — естественный ее ограничитель. Она генерирует круг лиц, которые уже примеряют корону или планируют ремонт в Овальном кабинете.
Для монарха — это, в частности, дети, а шире — весь двор. Для республиканского президента — тот самый «истеблишмент».
Этим людям править завтра. Монарх умрет, президента переизберут, а страна и они останутся. Править дымящимися развалинами не хочется.
И в тот момент, когда президент решит, что после него хоть потоп — последует импичмент, если к той же мысли придет монарх — когда вегетарианское низложение, с заточением в комфортном замке, а когда и табакерка в висок.
Главное, что отличает просто плохого президента или просто жестокого монарха от диктатора — диктатор первым делом систему трансляции власти уничтожает.
Он (не без оснований) чувствует от претендентов угрозу своему положению — съедает конкурентов, а часто (как в случае Петра I) еще и рушит саму правовую основу для любой конкуренции.
Разница ясна, да? Николай I — просто довольно плохой император, Петр I, Иван IV — диктаторы.
Что происходит дальше, когда диктатор, раздавивший все, способное претендовать на его трон, исчезает (по любой причине)? Оставляя за собой лишь систему, где все механизмы были жестко в него воткнуты.
Происходит вакуум.
В монархиях попытка его заполнить принимает форму затяжной войны равновесных, с точки зрения легитимности претензий на престол, кланов. В лучшем случае, когда диктатура была не слишком жесткой и затяжной — в виде «драки бульдогов по ковром», временного безвластия и хаоса в стране, с гибелью лишь небольшого числа титулованных лиц. В худшем — полноценной гражданской войны.
Когда же нет монархической традиции и диктатор мимикрировал под республиканского президента — на свет выходит та оппозиция, что при нем выжила. Прошедшая между всеми жерновами политического сыска и репрессий, привыкшая работать в подполье и растерявшая из своих рядов всех тех, кто не был готов за убеждения встать к стенке, сесть в тюрьму или даже оказаться на форсированном допросе в ФСБ.
Это всегда свирепые, вооруженные, бесстрашные люди. Готовые убивать как идеологических противников, так и друг-друга, без всяких проблем с совестью.
А кроме них никого, со структурой, организацией, опытом борьбы — нет. Всей умеренной лево-мусульманской профессуре разговора гаечным ключом по пальцам в местной охранке хватило с первого раза. Воевать будут радикальные сторонники немедленной физической ликвидации неверных с либеральными строителями концлагерей.
Система трансляции власти — это и есть государство, в сути своей. Готовят «смутные времена» или кровавые гражданские войны — не какие-то интриганы, политиканы, ЦРУ, полевые командиры и пришельцы. Государство диктатором уже разрушено, исчезая он лишь вынимает последний камень из несущей стены.
