Светский диалог 4
Новый выпуск нашей традиционной, но очень нерегулярной рубрики светских бесед об украинской экономике.
— Почему в Украине маленький процент на депозиты в иностранной валюте (относительно гривны)?
Нужно делить понятия «объявляемая» и «эффективная» ставка. Причем, первое не говорит нам, в общем-то, ни о чем, кроме количества номинальных денежных знаков соответствующей валюты, которые мы получим в кассе по истечении срока депозита.
Реальную доходность депозита показывать лишь «эффективная ставка» — номинал за вычетом инфляции за период вклада.
Простой пример: в ноябре 2013 года вы купили $1 000 и положили их под подушку. Номинальная ставка вашего подподушечного депозита – 0% годовых. Но, в результате обвальной девальвации гривны, доллар США в Украине за следующие 2,5 года прошел, фактически, путь дефляции. И реальных благ (еды, квартир, автомобилей, яхт) на $1 000 (т.е., 25 000 гривен) в мае 2016 вы можете приобрести гораздо больше, чем в ноябре 2013 (на 8 000 гривен). Соответственно, изъятый сегодня из-под подушки депозит будет иметь высокую положительную эффективную доходность, при нулевой объявляемой.
С другой стороны, если в том же ноябре вы сделали вклад в ПриватБанк в гривнах, на сумму 8 000 под 20%, даже с учетом ежемесячной капитализации – сегодня, по истечении 30 месяцев, вы сняли чуть более 13 000 гривен. С учетом инфляции, 13 000 гривен в мае 2016 – это меньше в реальном выражении, чем 8 000 в ноябре 2013. Соответственно, при высокой объявляемой ставке, вы получили отрицательную эффективную.
Не измеряйте ставки депозитов по объявляемой цифре. Объем макулатуры с водяными знаками в вашем кармане не говорит ни о чем. Всегда считайте эффективную доходность, доходность за вычетом инфляции, тогда и вопросов относительно порядковой разницы в условиях депозита для гривны и иностранной валюты не возникнет.
— Чем занимается антимонопольный комитет? В Украине он есть, но про него ничего не слышно.
Антимонопольное регулирование, даже в странах первого мира, с непохожим на украинский уровнем бюрократизации и коррупции – штука не бесспорная. Ряд экономистов (и я не склонен с ними спорить) считают, что антимонопольные меры лишь плодят монополии.
Что такое вообще «монопольное» или чаще встречающееся в реальной жизни «доминирующее» положении компании на определенном рынке? Это такая доля рынка компании, которая позволяет манипулировать всем рынком в своих интересах, устраняя конкуренцию и нанося ущерб интересам потребителей.
Классический пример мировой монополии прошлых лет – картель стран-экспортеров нефти ОПЕК. В те светлые годы, когда эта организация под предводительством Саудовской Аравии контролировала большую часть мировой нефтедобычи, это делало их «прайсмейкерами», т.е., манипуляцией с квотой добычи они имели возможность существенно влиять на мировые котировки нефти. Что наносило значительный ущерб мировой экономике, обеспечивая сверхприбыли, как членам картеля, так и другим странам с нефтезависимой экономикой.
То, к чему это привело сегодня, отчасти доказывает тезис о том, что даже на тех рынках, где монополия реально возможна – живет она не долго. Рынок не терпит сверхприбыли и на монополию картеля был найден ответ: это и новые методы добычи (сланцевая нефть) и значительные успехи в сокращении потребления углеводородов (генерация электроэнергии из возобновляемых источников, транспорт на альтернативном топливе и т.д.). Результат мы видим в текущих нефтяных котировках, падении доли ОПЕК ниже 30%, и лишении картеля статуса прайсмейкера.
В чем проблема с национальным антимонопольным регулированием? Во-первых, не существует объективных критериев «монопольного» положения компании. Например, в городе на 5-10 тысяч жителей 100% рынка общественного питания может контролировать одно кафе. По формальным признакам это локальная монополия. По факту же, объем рынка в городе просто не вместит второе. Во-вторых, сама по себе «доля рынка» — понятие предельно эфемерное, которое нельзя посчитать до приемлемой для выводов точности. В-третьих, сам по себе объем компании на рынке, даже если удастся его посчитать – ровным счетом ничего нам не скажет, в первую очередь – главного: дает ли это компании возможность совершать манипуляции в ущерб потребителю.
Чем в реальности может быть «Антимонопольное бюро», стоящее на столь непрочных переменных, еще и дополненное коррупционной спецификой пространства б.СССР? Инструментом недобросовестной конкуренции, позволяющей игрокам с административным ресурсом бороться с конкурентами без оных.
— В Украине резко начал дорожать бензин? С чем это может быть связано?
В Украине последовательно растут акцизы на нефтепродукты. Первоначально это частично компенсировалось падением нефтяных котировок, в настоящий момент баррель скорректировался вверх с январского минимума в $28 долларов до $50 долларов за североморский Brent. Отсюда и рост розничных цен.
— Нужны ли выборы на Донбассе? Как решить ситуацию?
Каждый крупный политический деятель Южной Кореи имеет в своей программе что-нибудь про «поступательное движение к интеграции в Корейскую республику КНДР». Вот как в наших широтах «пенсии и ЖКХ», так там «объединение». Причем каждый из них видит это объединение (в общем-то, неизбежное) лишь в страшных снах и молится только о том, чтобы династия Кимов пала когда угодно, только не в его смену.
Потому, что одно дело – благостные речи про «объединение корейской семьи», а другое – впитать два десятка пухнущих с голода миллиона людей и вывести экономику севера из первобытно-аграрного состояния.
Германия объединилась 27 лет назад. Почти три десятилетия, за которые одна из самых экономически-развитых стран Европы – ФРГ вкачала в бывшую ГДР объемы средств, с трудом поддающиеся подсчету. И, тем не менее, пусть заметно сглаженный, но разрыв, как в уровне доходов, так и в целом экономическом развитии восточных и западных территорий Германии существует и сегодня.
Ломать – не строить, отторгать – не интегрировать. Про то, с какими проблемами (экономическими, социальными, политическими) Украина столкнется на этом пути можно написать диссертацию. Пока же украинское государство плохо справляется даже с куда более простыми вызовами – говорить об этом бессмысленно.
— Почему в Украине такие низкие зарплаты?
Украина, не блиставшая успехами и в предшествующие периоды, с конца 2013-го года потеряла, говоря фактически, половину экономики. Задача, надо сказать, нетривиальная. Если бы страна вела конвенциональную войну на своей территории, танки ВС России штурмовали бы Верховную Раду – даже в этом случае, потеря половины ВВП была бы слишком
ВВП на душу населения по ППС (в номинальных долларах, без учета девальвации, все, понятно хуже) сегодня $8 000, это в полтора раза ниже, чем в Намибии. Украина по всем показателям – страна третьего мира. Со всеми валютными скидками, все 40-миллионное население Украины генерирует товаров и услуг в год на 15% капитализации компании Apple.
И средняя заработная плата, не превышающая $2 500 в год по стране – это вполне адекватный экономическому состоянию показатель.
Свои вопросы к следующему диалогу вы всегда можете оставить в комментариях, спасибо.
