Сказ о справедливости в экономике
Заметная часть народа и политики-популисты, ориентирующиеся на нее, любят порассуждать о «справедливости» применительно к экономике. О справедливой оплате труда, справедливых ценах, справедливых дотациях, справедливых налогах.
Во всем этом есть большая проблема: экономика – это наука, наука сравнительно молодая, сложная, на стыке точных и общественных наук, но, тем не менее, у нее есть собственный, четко очерченный инструментарий.
Инструментарий экономики – это цифры, формулы, статистика, исследования (рыночные, исторические, поведенческие, политологические и пр.), гипотезы и выходящие из всего этого набора модели.
«Справедливость» — тоже хорошая штука, проблема ее в том, что это понятие относится к инструментам, через который познает реальность другая наука – философия.
В рамках философии возможен спор и попытка определить справедливость. Сторонники Платоновской (это античный мыслитель, не путать с творчеством И.Ротенберга) концепции определяют справедливость как баланс общественных и личностных интересов, нравственный прогресс личности и общества на пути совершенствования государства. А политический философ Хайк считает, что справедливость – это банальное равенство прав и возможностей граждан.
В чем же главное отличие экономики от философии и, соответственно, их инструментария? Философия – не просто допускает, она предполагает и поощряет оценочные суждения. Мыть руки перед едой – хорошо, бить брата молотком по голове – плохо. Предположения, модели и гипотезы в экономике должны быть основаны на наблюдаемых и проверяемых фактах. Мыть руки перед едой – хорошо потому, что на поверхности кожи рук за день скапливается огромное количество болезнетворных бактерий, бить брата молотком по голове – плохо, потому что он может получить травму, несовместимую с жизнью.
Чтобы было яснее, попробуем применить чуждый инструментарий к другим наукам. Например, математический к истории.
Силы сторон в битве при Аустерлице были таковы: французские (Наполеон) – 73 200 человек, 139 орудий; русско-австрийские (Александр I, Франц II) – 85 400 человек, 278 орудий.
Математика говорит: выиграли русско-австрийские, ведь 85 400 больше, чем 73 200, а 278 больше, чем 139.
Но наука история пользуется историческими фактами, а не неравенствами. Исторический факт заключается в том, что Наполеон наголову разгромил силы Александра и Франца и принудил Российскую Империю к подписанию позорного Тильзитского мира.
Вернемся к «справедливости». Каждый из нас что-то в жизни продавал. Квартиру, машину, старый ноутбук, ношеную куртку. Хоть что-нибудь, но каждый. У трехлетнего Форда Фокуса с пробегом 60 000 километров, который вы собрались продать – есть вполне ясная рыночная цена. Как вы ее определяете? Идете на какой-нибудь OLX, смотрите предложения по похожим машинам, в похожих комплектациях, с таким же пробегом, того же года. Получаете ответ: ваша машина стоит в промежутке от семи – до девяти тысяч долларов. А дальше решаете, что вам дороже время или деньги. Если вы умираете от рака легких и деньги нужны прямо сейчас – ставите цену ближе к нижнему краю, если торопиться некуда, а выручить хочется побольше – к верхнему.
Вы используете экономический инструментарий рыночной цены, основанный на балансе спроса и предложения, определяете с его помощью цену, продаете автомобиль, кладете деньги в карман.
Какова же «справедливая» цена Форда? У него нет справедливой цены. Вы никак не примените философский инструментарий в прикладной экономической задаче – продать свое имущество.
Подведем итоги. Когда в следующий раз вы услышите с политической трибуны слово «справедливость» в применении к экономике, спросите себя: кто и в чью пользу ее определит?
