Война в нигде
Мы почти никогда не затрагиваем вопросы внешней политики: войны посреди нигде, переговоры восьмерок и двадцаток, саммиты АТЭС, заседания ООН – все это имеет крайне опосредованное отношение к реальной жизни.
Скучный материал с основными параметрами федерального бюджета 2017-го года, хоть и не соберет много кликов, на бесчестное число порядков важнее для гражданина России, чем очередной самолет, упавший с «Генерала Кузнецова» или трагическое, но бессмысленное сообщение о гибели российских медсестер в полевом госпитале Сирии.
Сегодня мы сделаем исключение и по следам возврата Пальмиры в руки ИГ поговорим о сирийской кампании и, в целом, участии больших государств в локальных конфликтах XX-XXI века.
Признайтесь честно, до ярких заголовков в СМИ о разрушении террористами ИГ культурного наследия Пальмиры – вы знали, где находится этот город? Что он вообще существует, а не остался на страницах учебника истории для 6-го класса? Что это территории Сирии, а не Ирака, Ирана, Иордании, Ливана, Саудовской Аравии или любой другой неведомой ближневосточной страны?
Безусловно, найдутся люди увлеченные темой, которые все прекрасно знали. Но для подавляющего большинства читателей – до войны с ИГ это было просто слово, от которого веет ароматом восточных сладостей, сказками «1 000 и одной ночи» и халифами в золотых дворцах, без всякой географической и политической привязки.
В этом и главная проблема всех зарубежных кампаний больших держав. От Вьетнама – до Ирака, от Афганистана – до Сирии. Чтобы выполнять интернациональный долг, в произвольной точке глобуса – неплохо бы что-то о ней знать. Знать своих друзей, своих врагов, понимать природу конфликта, все заинтересованные стороны, текущие их цели и амбиции, территориальные претензии, идеологические и религиозные противоречия. И главное – ждет ли хоть одна из сторон зарубежного освободителя и готова ли ему помогать.
Вспомните историю, когда Турция сбила российский штурмовик, атаковавший поселения туркменов в приграничной турецко-сирийской территории. Тогда Владимир Путин заявил и я, в данном случае, склонен ему верить, что военное руководство РФ и понятия не имело о существовании каких-то туркменов на территории Сирии, которых Турция считает своими и совсем не в восторге от применения иностранной военной авиации для их уничтожения.
Потому что Ближний Восток – очень сложный регион, где весь двадцатый век, с конца колониализма, через войны, геноциды, переселения народов, революции и контрреволюции – сложился клубок странных союзов, взаимных претензий, территориальных требований, этнических и религиозных анклавов, разобраться в которых непросто даже находясь внутри, не то, что пытаясь анализировать снаружи.
На практике это значит, что максимум возможного для третьей стороны (России или США) – это найти себе союзника, поверить в общие интересы и принять за чистую монету все, что он говорит.
Россия верит, что ее союзник – Асад, что у него есть способная воевать армия, что координаты он дает на передвижения боевиков с целью закончить войну, а не гуманитарный конвой ООН, для провокации прямого боестолкновения России и США.
США, в свою очередь, убеждают себя, что «умеренная оппозиция» — это борцы за свободу и демократию. Тот момент, что «свобода и демократия» в понимании союзника – это всеобщее добровольное следование законам шариата под страхом смертной казни – воспринимать не очень приятно.
Текущая реальность показывает, что ошибаются обе стороны, почему они не могут не ошибаться – мы объясним на более понятном читателю примере.
Мы возглавляем ЦРУ и где-то очень далеко, через океан и всю Европу, идет война на Донбассе. Откуда мы можем брать объективную или, по меньшей мере, достоверную, информацию о ней? Хорошо, у нас есть отдел России и СНГ, где сидят выпускники факультетов русского языка и литературы, которые могут читать и анализировать первоисточники. С чем они будут работать? Правильно, они будут пытаться сопоставлять пропаганду с двух сторон и вычленять из нее то, что им покажется правдой.
Разведка, неофициальные каналы, шпионские штучки? Можно себе представить, что с обеих сторон сидят законспирированные агенты под псевдонимами «вышиватник» и «колорад». Беда в том, что пришлют они два до знака противоположных отчета, содержание которых будет не сильно расходиться с позициями телеканала «112» и «России-1».
Инспекции? В зону «АТО» ездят инспекции. И по отчетам того же ОБСЕ мы понимаем, что обе стороны показывают инспекторам то, что сами хотят прочитать.
Пока мы видим, что сирийская кампания выполняет задачи Владимира Путина – бодренькие репортажи с другого конца света занимают львиную долю хронометража вечерних новостей, позволяя зрителю не думать о курсе доллара и сокращении бюджетных расходов.
Но первые ласточки того, что Россия начинает «увязать» в чужом конфликте – уже здесь. Чем менее боеспособна будет становиться и без того не блещущая отвагой сирийская армия – тем больше военного участия России потребуется для «сохранения лица» политического руководства, тем яснее станет, что без наземной операции (а значит – настоящих жертв) не обойтись. Выиграть же эту войну нельзя, потому что мы даже не знаем, что считать победой. Зато очень легко можно превратить ее во второй Афганистан, когда с неведомой земли в страну идут тела погибших за максимально призрачную и неопределенную цель.
