Самое безопасное время в истории

03.11.2019

Побочный эффект небывалой в человеческой истории доступности любой информации — всеобщий ужас. Нормальная реакция нормального человека на ежедневную новостную ленту — поторопить Илона Маска с целью эвакуации с планеты.

Каждый день что-то взрывается, школьник приходит в класс с карабином, людей убивают тут и там по поводам совершенно ничтожным, подростки поджигают бездомного, кого-то жестоко избивают ради ролика во Вконтакт, европейские мигранты оптовым образом насилуют аборигенов — и это все даже без учета загадочных стран Ближнего Востока, где, кажется, просто всегда воюют все со всеми, потому что жарко и скучно.

Слишком это ощущение очевидно, чтобы политики могли его игнорировать. Ключевое слово, смысл жизни и доминирующая религия двух первых миров планеты — безопасность, во имя царствия на Земле которой сойдут любые средства, жертв не посчитаем и пленных не возьмем.

Культ безопасности трансграничен, как радиоволна — он без искажений проходит государственные границы, как физический закон — инвариантен, безотносительно режимного типа: правая партия в Европе, демократически избранный президент в США, автократические лидеры стран СНГ — все одинаково продают избирателю апокалипсис за входной дверью в розницу.

И вряд ли на свете найдутся какие-то еще люди острее чувствующие диссонанс информационной повестки, чем те, кто знаком с реальной статистикой.

Потому что те цифры, что мы получаем, собирая вместе отчеты правоохранительных органов и статистических ведомств планеты Земля — отражают новостную картину совершенно зеркальным образом.

По факту, друзья, мы с вами живем, и вот этот момент стоит понять точно: в самый безопасный период человеческой истории. За все время, от которого сохранились хоть какие-то данные — ваши шансы погибнуть насильственным путем, быть избитым или ограбленным на улице — не были ниже.

Больше того, тем временем, пока журналисты строят читателям блиндажи — специалисты который год исследуют явление, получившее имя Great Crime Drop — великое снижение преступности.

Начнем с простого показателя. В 1913 — последнем предвоенном году (далее цифры будут намного выше, а учет много хуже, по понятным причинам) на территории Российской Империи зарегистрировано 34 438 убийств при 174 млн. населения (с учетом благополучной Финляндии) или, без малого, 20 убийств на каждые 100 тыс.

Самый благополучный с экономической точки зрения год Российской Империи, того самого государства, что возникает в воображении эталоном надежности, спокойствия, французской булки и золотых куполов, закончился с результатом, соответствующим сегодняшней Центральноафриканской Республики.

Тут надо сразу оговориться, что Российская Федерация на общемировом фоне выглядит неважно. Находясь в тренде снижения преступности, мы остаемся страной с очень высоким уровнем насильственных преступлений (иронично сочетая это с рекордным показателем подушевой обеспеченности полицейскими). Россия вдвое превосходит страну с рекордным уровнем убийств для развитых государств — США (10,8 и 5,4 соответственно), вчетверо обгоняет Албанию (2,7), на порядок Францию и Германию, а Норвегию — аж в 20 раз.

По уровню убийств Россия до сих пор делит места в рейтинге не со своими европейскими соседями, но с государствами Латинской Америки.

Тем не менее, нас не интересуют статичные показатели, нас интересует динамика. За отправную точку которой, чтобы не уходить в обсуждение “лихих 90-х”, имеет смысл брать 2001 год, график отсчета с которого прекрасен сам по себе:

33,6 тысяч, против 8,5 тысяч. За 17 полных лет число зарегистрированных убийств и покушений на оное в России упало в 4 раза.

Результат выдающийся, но это далеко не все. Еще одно ведомство, в совершенном противоречии с новостной картиной, где подростки становятся все кровожаднее с каждым годом — дает куда более вдохновляющие цифры.

За 10 лет, с 2008 — по 2018 год, буквально на наших глазах, наполняемость “малолеток” — колоний для несовершеннолетних упала почти в семь(!) раз.

9 199 детей находилось в колониях в 2008 году, 1 354 находятся там на конец 2018. Не проходит ни единого года, чтобы этот показатель не снижался.

Чтобы вам было с чем сравнить этот показатель: лишь за один доперестроечный 1985 год в РСФСР несовершеннолетних осуждено: 351 за умышленные убийства, 893 за причинение тяжкого вреда здоровью, 2 606 — изнасилования, 1 219 — разбойные нападения, 7 764 — грабежи.

На всю страну сегодня осталось 23 колонии для несовершеннолетних (в 2008 — 62). На нашем веку, даже если вы еще очень юн, молодежная преступность, криминальная среда, вокруг нее сложившаяся, из большого социального факта перешла в разряд маргинального форс-мажора. Мы просто перестали сажать детей в тюрьму и не заметили этого.

С другой стороны, сидеть в соцсетях и ужасаться “ростом культуры А.У.Е.”, тоже никто не запрещает.

Здесь есть тонкий момент: автора всегда легко обвинить в специальном подборе фактов, подтверждающих его тезис. Это работает почти всегда, но на то снижение преступности и великое, что не в его случае.

Вы можете взять буквально любую страну (включая африканские), буквально любой показатель и за исключением особенно выдающихся случаев, вроде венесуэльского режима Николаса Мадуро, который смог-таки выпрыгнуть из мирового тренда, превратив Каракас в самый опасный город планеты — увидите ровно тот же график, идущий строго вниз.

Терроризм — тема немножко отдельная. Ввиду ничтожности самих показателей — очень трудно построить динамику.

В 2017-м году суммарно в Северной Америке, Восточной и Западной Европе погибло в результате террористических актов 308 человек, что с таким невозможным отрывом уступает всем прочим поводам умереть, что данные попросту непригодны для адекватной аналитики.

Единственное, что можно сказать вполне определенно, пик терроризма в Европе пришелся не на эпоху “исламских радикалов” из числа мигрантов, но на 70-80-е годы — время работы местных террористических организаций сепаратистского толка, с террором в европе исторически европейцы справлялись лучше своими силами.

Но вообще, для простоты картины, проще сказать, что терроризм как явление — продукт исключительно медийный, в реальной жизни его нет. Т.е., как бы, есть, но отдельной строкой в статистике его считать — примерно как учитывать каждую жертву банановой кожуры на асфальте.

Из чего же складывается тот ужас, которым до того охотно торгуют политики? Если в цифрах он не виден вообще.

Из двух простых обстоятельств:

Первое — информационная революция. Все то, что еще вот двадцать лет назад было обречено на единственную заметку в местной газете провинциального графства на среднем американском западе — сегодня взлетает в тренды Твиттера за считанные секунды, обращаясь в факт для всего человечества.

Второе — человеческая эволюция. Мы обречены воспринимать любое сообщение об опасности как первостепенное. То, что позволило нам выжить как виду, сегодня заставляет лихорадочно обновлять онлайны авиакатастрофы, совершенно игнорируя все те десятки миллионов рейсов ежегодно (летом 2018 сервис flightradar24 зафиксировал рекорд в 200 тыс. бортов, выполнявших рейсы за одни сутки), каждый из которых закончился успешной посадкой.

Мир не просто стал безопаснее, он становится безопаснее ежедневно. Нет лучшего способа проиллюстрировать весь путь, что прошло человечество за истекшие 70 лет, с тех самых 50-х, где прячется Great America Дональда Трампа — просто посмотрите до чего милую социальную рекламу в мультяшном стиле снимали американцы, что волновало людей в эпоху до всяких “мексиканских насильников” и “исламского террора”.